Eсть у меня одна знакомая: девочка с Хиросимой внутри, маленький воин, злобный заяц, надменный выскочка и гордец. и, к сожалению, мне удалось ее зацепить. она говорит, что в детстве ее любили все, а кто не любил - тому пришлось полюбить. она говорит, у нее есть дар - вычислять ложность фраз, лицемерие душ. отличать наносные манеры от чуткости сердца. только эта способность - не сорванный куш, и не даст ей возможность согреться. она говорила, что хочет объездить мир. мол, известно, что Коста-Рика отказалась от армии, и ей повезет там жить. она утверждала, что сама себе рыцарь, царь, сотворенный кумир. и если ей будет нужно, она и Ла-Манш осмелится переплыть. она красит губы красным и поет песни Мирей Матье или цветаевские романсы. девочка в стиле Эдгара Алана По. говорит со мною, словно я тупица и инфантил. а моя фотография покоится на дне ее портмоне. и меня, ни разу не предупредив, обеспечив бессмертие,впаяет в свои стихи. мир будет помнить во мне лишь ее любовь, позабывши грехи. она говорит,что ходила в театр. ведь искусство очищает душу, выводит шлаки, сокращает сердечные атаки. но мне скучно слушать про Бальзака и про Гюго. мне плевать на нее. совсем плевать на нее. “марианской впадиною в глазах, бездною в сердце, бледностью кожи.” представляешь, она утверждает, что мы похожи! а меня это бесит прям до дрожи - чем? истерическим смехом, повадками дикаря? я ведь смилостивился над нею зря. ох, как зря. она хочет достичь небывалых высот и оставить след. мне плевать на нее. ее для меня нет. я сижу пред тобою, ты не видишь меня в упор. человек жизнь свою мне бросает под ноги. я считаю ее за сор. потому что - ты. ты всегда. ты везде. ты во мне. но ты снова молчишь, и я лбом прислоняюсь к стене.