Его картины должны были стать «артефактами, создающими собственную реальность», должны были кристаллизовать время, выразить страсти объектов, дать в мире неверия новое тело Мифу (вот маргинал – какой же художник такого добивается?!) – а недостойные столь возвышенных целей изображения он уничтожал собственноручно.