я на ничьей стороне, стеарин заливает пальцы.
медленно, как ламантин, маслянистое облако лезет
в форточку. не подходи, я считаю себя опасным.
я ни черта не в себе – это первый симптом болезни.

тянет, как в море, шагнуть в подступивший к порогу сумрак,
счётчик вгоняет щелчки в ожиревшую плоть пространства. на животе потолка проступает фрагмент рисунка:
пятнышко, кровоподтек, островок акварельной краски.

скоро ли и для чего сам себя назову калекой?
где, о какой постулат раскрошу, с непривычки, зубы?
не приближайся ко мне, считаю себя безумным.
я ни на чьей стороне, это, может, и есть болезнь.

следствию не до причин: доказали вину – и будет.
встаньте, ага, вот здесь, не подглядывать, целься, please.
звук, утонувший в собственном эхо – реверсивный удар в бубен.
вспышка, судорога – не кончено, помучайся, поскули,

стойкое, оловянное, под сморщенным одеялом.
сколько удержишь вечности в расплющенных плавниках?
что в тебе, кроме плесени, подследственное? – разъятые
ребра, плохая печень, кнопочки, индикаторы…

ночь, как огромный рот, обнажает резцы созвездий.
желтое расползается по чернильному, будто язва.
я никого не люблю и ни с кем не хожу в разведку,
я на ничьей стороне, избегайте моих объятий.