"не зови меня, не ищи меня, не люби меня так неистово,
я твой ужас, случайно созданный, я тебе подарю лишь мрак;
я и боль твоя, и страдание, я тебе не открою истины,
подведу к бесконечной пропасти и столкну тебя умирать.
ох и зря же в меня поверил ты, зря открыл мне своё сознание –
я не друг тебе, о, наивный мой, я – оживший ночной кошмар.
моё сердце – смола горячая, и любить его – истязание:
хладнокровно тебе из прихоти под ребро нанесу удар.
вместо глаз – ледяные пропасти, вместо крови – бензин и химия.
я являюсь ночами призраком и гоню тебе сон долой;
и когда ты прошепчешь жалобно: «умоляю, спаси, спаси меня!»,
я приду к тебе и убью тебя сердца смертной густой смолой.
**
что ты ластишься под крыло ко мне, что ты гладишь меня так ласково?
я тебе ни тепла, ни нежности, ни любви не отдам в ответ.
не целуй меня, не люби меня, не зови меня – я неназванный,
у меня ни души, ни имени от рожденья до смерти нет.
что ты шепчешь мне? я не слушаю! для меня ты весь несущественный,
так зачем же ко мне ты нежен так, будто я - верный друг и страж?
твои чувства меня не трогают – ты душою наивно-девственный.
о, мой бедный, не верь, не верь же мне, я всего лишь скупой мираж!
не люби меня, не целуй меня – обожжёшься моей холодностью,
затеряешься в остро-ревностной увядающей розой тьме.
почему ты меня не слушаешь? я на боль твою слишком голоден,
и тебе я в ответ на ласковость подарю только страх и смерть.
**
ты зовёшь меня. так зовёшь меня, что не хочется – прилечу к тебе
и спасу тебя, лишь бы смолкнул ты. ну, молчи же теперь, молчи!
как же мне от тебя отделаться? невозможно тебя мне вытерпеть!
подсознание моё крошится и, израненное, кричит.
обнимаешь меня? пожалуйста. шепчешь ласково? и шепчи себе.
ты во мне, как дитя, нуждаешься, только я в тебе – ни черта.
ты достал меня. ты достал меня! мне так хочется тебя в пыль стереть,
меня держит одна незримая, неизведанная черта…
**
твои вздохи изнеможённые перед смертью такие сладкие –
я смакую их, я их пробую – они словно нектар и мёд.
лишь одно теперь непонятно мне – почему твои руки гладкие
обнимают меня так любяще, грея в сердце искристый лёд?
своей смертью ты дал свободу мне, да и сам ты навеки вольным стал,
почему же ты так отвержено мне вверяешь всю боль любви?
ну, на что ты, скажи, надеялся? ну, на что ты, скажи, рассчитывал,
когда шёпотом ты упрашивал: "полюби меня, полюби… "
**
твоё тело гниёт, зарытое; твоё имя на белом мраморе;
и могила твоя обычная, как и сотни других могил.
ты стал тенью моей и пропастью, стал страданием и кошмарами,
стал страшней для меня, чем я тебе, когда ты ещё [боже] жил.
мне подвластны миры, вселенные, превосходное и ничтожное…
эта власть пробегает искрами в ядовитой моей крови.
я сильнее богов и дьявола! и подвластно мне невозможное!
но шепчу лишь одно желание:
" позови меня.
позови".
(с) Ра Вён”