Веревки твои смазаны жиром, Волосы русые в белой глине. Пряталась милая под асфальт Вымолвив лишь:"Ничего не жаль!". Канула в горечи выдержав силы, В бой лишь рвалась, ничего не просила. Куклою в ноги смиренно легла. Сердце на ключ от людей заперла. Веревки твои подожженные кем-то, В страхе глухом, да в испуге заветном, Подле растленные пылью лежат Да поджигатели рядом дрожат. Высвестев всю потаенную злобу, Ты заклинала любовью до гроба, Маленьких белых и черных людей, Дедушек, бабушек, женщин, детей. Нет им прощения сладкого в горле, Все в разрушительной милости дрогнет, Гнев ее будет велик и жесток, Все лишь за тем, чтоб не высох росток. Новых веревок плетет рукотворно, Жиром намажет веревки упорно, Свяжет бездушную людову кучу, И бесконечно их крик будет слушать. Господи дал нам ее чистоту, Дабы не гнил человечек в Аду. Видь ее, знай ее, помни и слышь. Все незаметно приходит, малыш.