Многие люди жалуются на тупость современных дев, чьи инстаграмы завалены одинаковой бесконечной чередой селфи с утиными губами, чей смысл жизни заключается в скупке брендовой одеждой и гонкой за обладание шестым айфоном, возможно даже при помощи рта. Но ведь тупость сейчас заключена совершенно в ином. Мы думали, что софт гранж сдох еще в 2012 году, но, кажется, вместо смерти его постигла вечная жизнь. В каком яйце лежит игла с извлечением которой наконец закончится пропаганда анорексии, романтизация психических расстройств и лекарственной зависимости, которая должна придать образу современной девушки побольше загадочности?
Любимыми фильмами девочек подростков становятся баффало 66 и лолита, в которых по сюжету охваченная стокгольмским синдромом жертва остается со своим мучителем, и тысячи неразумных крошек по всему миру документрируют в личных дневниках, отделанных пиксельными кружевами то, как это романтично и чудесно.
Софт гранж, пэйл и этому подобное бледное дерьмо, все еще, несмотря на дату на календаре, размазанное по дашборду это новое эмо, потому что все возвращается на круги своя, олдфаги ностальгируют по 2007му году не замечая, что он никуда не уходил. Теперь муки переходного возраста в виде красиво порезанных вен, художественно размазанной туши и гламурно выблеванных завтраков ушли к новой поросли. Пять лет назад рекламные атаки и навязывание вкуса еще вызывали ярость, эмо эстетика была вырезана, выжжена и опозорена для того, чтобы освободить место для новой. Но замусоривание интернета и молодежной культуры продолжается, мозг коллективного тинэйджерского сознания синхронизированный с полосой прокрутки разложился до точки невозврата и как адское торнадо облако тегов, гнилых цветочных корон, пухлых закушенных губ и засосов на бледных шеях кружит над социальными сетями, не желая утихать.
Теперь уже точно обозначен идеал красоты — тощая и белая, традиционно хорошенькая девица, фотографии которой манят мягкостью, как пушистое розовое кресло с шипами недостижимых идеалов под сиденьем, на которые обязательно напорешься, если решишь присесть. Тело превращаются в манекен для демонстрации одежды. Адепты мягкого гранжа любят фотографироваться без лица: только торс, только мраморная кожа, только худые ноги в мартенсах, только задница, упакованная в джинсы от американ аппарел, только шрамы от порезов над бедренными костями, только полочки ключиц, только не человек, а предмет, неодушевленный предмет, разобранная на части кукла.
Тело в культуре тамблер аддиктов с софт мозгами рассматривается как то, что можно сфотографировать и заработать на этом лайки, как предмет, игрушка, которую дали поиграться и поснимать, а если оно не такое, как надо, то тюрьма, клетка, а не функциональный девайс, который вообще-то существует для того, чтобы жить в нем, используя как интерфейс взаимодействия с окружающим миром. Если нет нужного тела, то ты не сможешь сделать в нем фотографию на вебку, которая наберет тысячи реблогов, сделав жизнь состоящую из посиделок в районном макдональдсе с ребятками из школы и бесконечной полосы прокрутки ленты новостей, чуть менее бессмысленной.
Мягкая культура — многоликий янус, лики которого достаточно многообразны, но един смысл, то есть его отсутствие. Инфант-гранж с бархатом, белыми воротничками и бесконечным дрочевом на иконы прошлого, которые растеряли за тысячами перепостов свое содержание и поток обкончанных глиттером фотоизображений кортни лав, лолиты, школьниц в поисках папочек, школьниц из древних сериалов с джаредом лето, скриншотов из сериала скинс, упоротой рожи линдси лохан, костлявых ног кажется никогда не закончится, наш цифровой город, охваченный пандемией синдрома питера пена, навсегда накрыт стеклянным колпаком, а в молочно-розовом небе пузырящемся, как надутая жевачка летает призрак мертвого бэби-феминизма, раскидывая знаки венеры, украшенные фальшивыми бриллиантиками.