17
просыпаться в 11, курить и звонить подругам
читать френдленту, кофе варить и гонть по кругу
" секс в большом городе" и говорить "опять
мне всего полчаса удалось поспать "
говорить "голова мол болит ну и чёрт с ней "
подводить глаза непремнно густым и чёрным
целовать отражение в зеркале на прощанье
выходя из дома всегда составлять завещание
из джинс выбирать непременно черные и в облипочку
из инструментов - только гитару и скрипочку
слушать тяжелое и как можно как можно громче
друзей называть маришка, димон и ромчик
не стесняться ни водолазки старой, ни проездного
знать всего одного мужчину - "зато какого! "
в институте на лекциях спать или пить из фляжки
проблема - это затяжки, а не растяжки.
грудь еще хочется увеличить, а не уменьшить,
и ни одной мысли о самой лучшей из женщин.

голодные, милые, злые мои семнадцать…
обнять, обняться.


30
засыпать после сигареты и бокала вина - в девять
любить тебя - да, но ничего не делать:
ни пытаться ни стать стройней, ни заработать больше,
ни выбрать кофе посолоней или там горше.
не красить ресниц, лица не вымазать кремом
никому не говорить с кем мы и где мы,
любую мелодию слушать одинаково равнодушно,
и раздеваться быстро лишь перед сном и душем.
а на работе опять курить, язвительной быть, хлесткой,
с избранными - говорить, слегка поправлять прическу,
через простые стекла очков смотреть свысока
и упирать в ковер острие мыска.
знать, что денег хватит и до зарплаты и далее,
планировать выходные в испании и в италии,
выбирать не между ромом и римом, а между пежо и хондой
быть совершенно неповторимой и безупречно твердой.
окостеневшей в собственном вековом упрямстве,
в собственной стылой нежности, статусном постоянстве,

и воспринимать себя только через другие лица.
холодные 30.