ты будешь сидеть и дёргаться невпопад,
глаза опустив на стол, чашку с кофе, блюдце.
и будешь стараться не скалиться. улыбнуться.
и тысячу раз изменишься в цвете лица.
невероятно,
но я ведь когда-то любила этого подлеца,
который язвит и бросает свой колкий взгляд.
ты будешь сидеть и дергаться невпопад,

и будешь считать на пальцах, сколько минуло вёсен…
чем пахнет от прошлого… чем-то знакомым, анисовым…
вместо того чтоб язвить, просто поговори со мной.
почему я считаю себя безупречной актрисой,
когда лгу всем подряд и играю чужие чувства.
улыбаться, когда саднит, это тоже искусство
не сложней и не проще других ремёсел.

разговор битый час. на столе череда из кружек.
ты мурлычешь под нос наши песни, не в такт пою я.
расскажи, где ты был, когда был так бессовестно нужен…
почему я знаю в лицо всех твоих подружек….
расскажи, а хоть кто-то из них накрывал тебе ужин
или ты убегал, не дождавшись завтрака?
расскажи мне, что с нами будет завтра,
если все-таки сможем. если вдруг нас с тобой отвоюем…

расскажи мне, не мой, но когда-то любимый мужчина,
почему я привыкла плакать в подушку, а не твое плечо…
и вместо того чтоб язвить, говори со мной ни о чем.
например, о работе, где вам не дают расчет.
или о поездах, ищущих дом в пустоте вокзала.
почему не звонила, ни разу не написала.
а лучше о том, как мы хотели назвать сына
еще до того, как стали друг другу невыносимо чужими…

говори -не молчи. я в ответ буду рифмы бросать камнями
и слова подбирать колко-едкие, словно дым.
знаешь, мне вот кажется:
то, что являлось нами,
было самым правильным, самым праведным и простым.

как вернешься домой, передай мой привет маме;
передай привет всем, кто запомнил нас теми нами;
тем, кто помнит меня влюбленной,
тебя – бессовестно молодым.