На днях смотрела несколько короткометражек: Субботние девушки (Франция), Настройщик (тоже) и Молитва (Греция).
Настройщик смотрела уже не знаю, в какой раз, это просто прекрасно. Субботние девушки - фигня какая-то для романтичных особ. А Молитву я, возможно, просто не поняла.
Единственное порадовало - нашла там фольклорный элемент. На кладбище дети играли в жмурки, отсылка к смерти, красивая сцена. Вообще, то, что воспринимается как игра, совсем ею не является.
Символический смысл игры в жмурки: слепой ищет зрячего – мертвый ищет живого. Безжалостная смерть сама представляется незрячей. По распространенному у восточных славян поверью, если сразу не закрыть глаза покойному, смерть воспользуется открытыми глазами и выберет ими новую жертву. Устойчивый в фольклорной традиции образ слепой смерти популярен и в литературе. Смертельная опасность, связанная со слепотой, как и слепота смерти, ассоциировалась с заразными болезнями, прежде всего проказой и оспой.
Незрячесть компенсируется возможностями иного опыта, иного знания, иной силы. Слепы пророки и провидцы, праотцы, богоизбранные герои, легендарные поэты. Слепой знает о том, о чем не знают зрячие; более того, он знает правду о зрячих.
Еще один аспект игры в жмурки: «слепой» ловец должен не только поймать, но и назвать того, кого он поймал. В одних вариантах правила обязывают играющих ударять «слепца», с тем чтобы он угадывал ударившего. В других «слепцу» задаются вопросы, на которые он должен ответить как отгадчик.
В Евангелиях есть место, где описывается, как люди, державшие схваченного Иисуса, «ругались над Ним и били Его, и накрывши Его, ударяли Его по лицу и спрашивали Его: прореки, кто ударил Тебя?». Издевательство, которому подвергают Христа, формально воспроизводит собою не что иное, как один из вариантов игры в жмурки. Сходство это осознавалось и подчеркивалось средневековыми миниатюристами, одинаково изображавшими как игроков в жмурки, так и Христа в этой сцене: с завязанными глазами или с покрытой капюшоном головой.
Сакральность этой сцены подтверждает обычай, существовавший на Украине еще в середине ХIХ века: играть в жмурки на похоронах, и только на похоронах. Это была одна из похоронных игр, составлявших очень важный элемент в комплексе ритуальных действ на общественных сборах при покойнике. Такие игры с битьем и загадываниями как бы оживотворяют покойного и упорядочивают его коллективные проводы. Не только смерть «играет» с человеком, но и представляющее человека общество «играет» со смертью, играет саму смерть. Здесь игра выступает как встреча с возможным иным – в данном случае со смертью и (или) с судьбой, но встреча в ее игровом и, значит, двусмысленном контексте. Показательно, что помимо слов со значением «смерть» русское слово «жмурки» этимологически связано со словами «морок», «морочить», то есть обманывать, вышучивать, смеяться над кем-либо.
Йохан Хейзинга подчеркивал, что «внутри сферы игры законы и обычаи мира повседневности силы не имеют», но те, которые этой силой обладают, достаточно серьезны. В игре нет ничего несерьезного, и вместе с тем всякая игра остается только игрою. «Ребенок играет совершенно серьезно, можно с полным правом сказать – в священной серьезности. Но он играет, и он знает, что играет». То же можно сказать об играющих в жмурки. По словам Саттона-Смита, «хотя водящий и олицетворяет опасную силу, его можно и осмеивать, и толкать со всех сторон, как это и происходит при игре в жмурки».
Игрой в жмурки преодолевается страх перед смертью и миром потустороннего. В русском фольклоре смерть можно перехитрить, обмануть, хоть она и неотвратима. В целом такое отношение к смерти в истории культуры представляется формой психотерапии и вместе с тем формой социализации человека.
Человек и общество ориентированы на жизнь в большей степени, чем на смерть. Всякое общество в той или иной мере отворачивается от смерти, «прячет» покойников и осуждает тех, кто стремится перейти в их ряды без идеологически узаконенной санкции (осуждение самоубийц в европейской традиции универсально).
Общество вменяет в обязанность своим членам прежде всего помнить о жизни и уже в силу этой обязанности не забывать о смерти.