Понимаешь, мой друг, я совсем ничего не чувствую.
Нет ни поезда на Париж, ни мечты, ни курева.
И- что самое [fuck!]- раздражает твое присутствие.
Собирайся, катись других охмурять [охмуривать?]

Они все говорили, какая славная девочка,
Тоньше веточки, вся актриса, до кончиков пальчиков.
Я сменила себя на трех бестолковых мальчиков,
Что предали в конце истории- все дописано,
Я не стала бы привирать, [там ведь был конец]
До того это все не нужно уже, бессмысленно,
До того это прожито все. И аминь. ****ец.

До чего материшься невыборно, не классически,
Для чего обгрызаешь ногти под самый корень?..
Я не стала бы говорить о своем хроническом.
Потому что все бесполезно. Не веришь? Спорим

Что любой из больных [метастазы, чахотка, сифилис]
Свое утро- не ценит, смотрит в небо, как утопающий.
Потому что никто не прошепчет- «Гляди, мы выбрались.
Перестань же считать минуты, их дофига еще.»

Понимаешь, мой друг, я совсем ничего не чувствую,
По усам, но не в рот. Смысл жизни в глазах не высечен.
Да, когда-то меня спасало твое присутствие,
Но теперь и оно- раздражитель, которых тысячи.

Они лезут меня спасать, от чего не знаючи.
Ты заблудишься, девочка, дебри, поверь, густы.
Я готова любить за живых и за умирающих.
Просто все что я вижу- окна. Они пусты.