землянка проводами нашпигована
десятки мониторов, как сетчатка насекомого
и на экранах копошатся незнакомые
букашки-пешеходы, безучастные, как роботы
он входит, не включая свет; он начальник здесь
он ставит чай и предпочитает для начала сесть
ведь он уже не молод, опыт за плечами есть
и с каждым годом он все чаще ощущает смерть
зато перед его очами - вся людская сеть
вся людская суть;
камеры вещают и вращается земная твердь
блика в зрачках не счесть
он верховный наблюдатель, а это большая честь
и он сидит перед светящейся стеной
из дисплеев. застывший, будто ящерица в зное
и глазеет; другому было страшно и темно
он уставившись чудно таращится в бездонный телек
на мониторах: лабиринты, коридоры
содомиты, переломы, вечеринки, передозы
должники и кредиторы, от элиты до низоты
за многликую толпою он следит и мониторит
где-то трое лбов избивают больного
надев на него жабо, размалеванного, как клоун
где-то хоронят детей образцового детдома
но за ними дед в оба глядит из телескопа
и лишь когда свет фонарей за шторами погаснет
он поправляет на рукаве желтую повязку
и заперев свою землянку, крепко на ночь
вдаль уходит, стуча по асфальту белой палочкой