Ну вот так и сиди, из пальца тоску высасывая,
Чтоб оправдывать лень, апатией зарастать.
И такая клокочет непримиримость классовая
Между тем, кто ты есть и тем, кем могла бы стать.

Ну сиди так, сквозь зубы зло матерясь да всхлипывая,
Словно глина, что не нашла себе гончара,
Чтоб крутилась в башке цветная нарезка клиповая,
Как чудесно все было в жизни еще вчера.

Приключилась опять подстава, любовь внеплановая,
Тектонический сдвиг по фазе – ну глупо ведь:
Эта жизнь по тебе катается, переламывая,
А ты только и можешь дергаться и реветь.

Вера-Вера, ты не такая уж и особенная,
Это тоже отмазка, чтоб не пахать как все;
А война внутри происходит междоусобная,
Потому что висишь на чертовом колесе,

И повсюду такое поле лежит оранжевое,
И дорог сотня тысяч, и золотая рожь,
И зрелище это так тебя завораживает,
Что не слезешь никак, не выберешь, не допрёшь;
Тот кусок тебе мал и этот вот не хорош.

Да, ты девочка с интеллектом да с горизонтом,
С атласной лентой, с косой резьбой;
И такой у тебя под сердцем любовный склеп там,
Весь гарнизон там, и все так счастливы не с тобой;

Потому что ты, Вера, жерло, ты, Вера, пекло,
И все бегут от тебя с ожогами в пол-лица;
Ты читаешь по пальцам смугло, ресницам бегло,
Но не видишь, где в этот раз подложить сенца.

Выдыхай, Вера, хватит плакать, кося на зрителя, это дешево;
Встань, умойся, заправь кровать.
Все ответы на все вопросы лежат внутри тебя,
Наберись же отваги взять и пооткрывать.

Бог не требует от тебя становленья быстрого,
Но пугается, когда видит через стекло –
Что ты навзничь лежишь полгода и, как от выстрела,
Под затылком пятно волос с тебя натекло.

Ты же славно соображаешь, ты вихрь, ты гонщица,
Только нужен внутри контакт проводков нехитрых.
Просто помни, что вот когда этот мир закончится –
Твое имя смешное тоже должно быть в титрах.