успех это когда ты воодушевленно покупаешь вино чтобы хорошо провести вечер, а над твоей фотографией в паспорте смеются продавцы (нужно дожить до двадцати хотя бы только чтобы наконец сменить ее).

я недостаточно красива, совсем не талантлива, абсолютно растеряла любую способность адекватно говорить и писать и больше не могу прочувствовать ничего глубоко и полно, все попытки вернуть прежнее восприятие кажутся дешевыми и абсолютно бесплодны. может я и вправду 'эстрадный псих' из восовской статьи и чтобы хоть как-то напоминать саму себя мне нужны регулярные или переломные потрясения. я рассказывала одногруппнице о своих взглядах на страдание, и она в ответ процитировала анекдот про бывшую девушку парня-музыканта. 'я прихожу к нему каждый месяц с новым парнем и говорю что у него маленький член, он плачет и записывает новый альбом'. глупо но суммирует многое. я в таком тихом подпольном отчаянии, что готова казаться, а не быть, но у меня уже не получается! я в таком тихом подпольном отчаянии, что убеждения катятся в пропасть и я готова выслушивать и терпеть любые уличные приставания, лишь бы знать, что я хотя бы красива, что на меня смотрят! я как стареющая southern belle из теннесси уильямса: любое внимание, пожалуйста, пожалуйста, душу продам! никто не делал мне комплиментов больше двух недель кажется, кошмар, край, пиздец и крах! сначала ничему не верящую меня убеждают в неординарности моей внешности чуть ли не годами, а потом бросают - как так? я не могу, я не могу, мне нужно хоть что-то, хоть в чем-то выделиться, хоть что-то из ряда вон, и уже само то, что я стала думать об этом в этом ключе говорит о том, что я уже никогда, никогда ничего подобного не сделаю. я ненавижу все, чем занимаюсь: ненавижу скрупулезность, с которой в последнее время готовлю себе обеды, ненавижу постоянную потребность во сне, ненавижу, что предпочитаю доезжать до университета на маршрутке, а не идти пешком, ненавижу все это. я хочу ничего не есть, хочу не успевать за мыслями, хочу писать по 5-6 заметок в день, как раньше, я хочу снова не замечать ничего не вокруг и жить теневой жизнью подпольника, но слишком поздно, я переступила последнюю черту и теперь пути назад нет, а путь вперед пугает заранее угадываемой банальностью.