Я принес с собой пропасть новых игр - загадок: правда ли, что романтика “съедобна” лишь при присутствии известной простоватости; правда ли, что от нынешнего скопления пятен на солнце увеличится число веснушек на лицах рыжеволосых девушек; правда ли, что терпение - это всегда слабость, а ожидание - всегда нерешительность; правда ли, что в високосные годы в чувствах всегда остается что-то от 29 февраля: ветренность, новизна и способность удивляться самому себе; правда ли, будто иногда любовь - это зонт, под которым прячутся от страсти; правда ли, что обладание делает беднее; правда ли, что лучше жить выше или ниже своих возможностей, чем благопристойно пребывать в существующих рамках; и каким должен быть слой теста для песочного пирожного - толстым или тонким; и не являются ли душа и религия изобретениями великого вселенского страха; и не есть ли любовь биологический феномен; от хлебной крошки она тучнеет и расцветает, и чахнет, если ее перекормить; и сколько видов любви существует: сам я познал пять новых; и не был ли Дон Кихот одним из умнейших людей в мире: он никогда не следовал требованиям реальности, а переосмысливал ее благоглупости, превращая их в высокие приключения мечты; и не равнозначно ли желание быть свободным желанию быть импотентом; и не состояла ли, случайно, тайна сфинкса в его гомосексуализме; и почему совершенство в предметах так восхищает, а в людях так тяготит; и почему цвет шпината, зеленый, так успокаивает душу; и от чего в любви больше удовольствия: от вожделения или от обладания; и почему символом вечности стало отражение, а не гранит; и почему женщин задаривают, когда они обманывают, а не когда они любят; и почему жизнь нельзя прожить не изнутри наружу и не снаружи вовнутрь, а от конца к началу, со всем опытом прожитых лет и на широко раздутых парусах стократно испытанной фантазии - прямиком в море молодости, по которому мотает туда-сюда убогие суда несведущих двадцатилетних.