Ничего не случилось, — жизнь случилась. Я не думаю о тебе ни утром, просыпаясь, ни ночью, засыпая, ни на улице, ни под музыку, — никогда. Если бы ты полюбил другую женщину, я бы улыбнулась — с высокомерным умилением — и задумалась — с любопытством — о тебе и о ней. Все, что я чувствую к тебе — легкое волнение от твоего голоса, и то общее волнение, как всегда в твоем присутствии. Твое лицо мне по-прежнему нравится. Почему я тебя больше не люблю? Зная меня, ты не ждешь «не знаю». Пять лет подряд я — мысленно — в душе своей — таскала тебя с собой по всем дорогам, залам, церквям, вагонам, я не расставалась с тобой ни на секунду, считала часы, ждала звонка, лежала, как мертвая, если звонка не было, всё, как все, и все-таки не всё, как все. Вижу твое смуглое лицо над стаканом кофе — в кофейном и табачном дыму — ты был как бархат, я говорю о голосе — и как сталь — говорю о словах — я любовалась тобой, я тебя очень любила. Ты первый перестал любить меня. Если бы этого не случилось, я бы до сих пор тебя любила, ибо я люблю всегда до самой последней возможности. Ты не разлюбил меня (как отрезать). Ты просто перестал любить меня каждую минуту своей жизни, и я сделала то же, послушалась тебя, как всегда. Ты первый забыл, кто я.