Боже

прости, что обращаюсь к тебе,

и незначительной своей персоной

отвлекаю от важных дел;

ты бы сам мне помог, если б захотел

но поскольку не рвешься быть первым

вынуждена просить.

у меня еще хватит сил,

не меня «сохрани и спаси».

Я сама себе поводырь

я найду пути.

мне ли время твое отнимать,

чтобы встать и идти

мне ли ныть и жалеть себя

я соберусь в кулак

но в одном помоги мне

я без тебя

никак

помнишь мальчика

бело/снежного как прибой?

помнишь, как он спасал меня,

помнишь, снимал мою боль

невесомым касаньем

невидимого крыла.

он спасал меня долго,

я его – не смогла

он рассеянный очень

вечно теряет суть

не бросай его, отче,

присмотри за ним как-нибудь.

Что бы он ни придумал,

куда бы он ни пошел,

обещай мне, что с ним

все будет

хорошо

Ненавижу просить,

Мой голос нелеп и тих.

Но скажи мне, что ты сбережешь его

для других.

Мне так будет спокойнее,

ибо в пылу дорог

он отчаянно юн

и нечаянно

одинок

Он привык вне контекста,

с плеча, на свой риск и страх;

в нем намешано детства

и взрослости

в равных долях.

Он чрезмерно отчаян,

тебе ли об этом не знать,

и поэтому я так прошу

его не оставлять.

И спасибо

за то, что годы тому назад

наши точки сошлись

во всеобщей системе координат.

И за то, что он стал моим сердцем

И – как оказалось – сном.

Я опять за свое,

но

пап…

позаботься о нем