Ничего не забыто, но также ничто не ново:
Герда плачет и возвращается в полвторого,
И под ней одиноким свистом скрипит кровать.
Ей плевать, если скажут, что всё это - нездорОво.
Герда держится, но, похоже, на честном слове,
Герда просит: её сегодня - не кантовать.

Герда врёт, что дела - нормально, учёбы - много
(Герда - врунья не очень, зато модельер от бога),
Герде очень охота лечь и уже не встать.
Герде очень охота выпить - и нет, не сока,
Герда ходит по клубам, пусть она одинока,
Герду знают во всех окрестных " Не наливать".

Герде знают и ей сочувствуют, обнимая,
Мол и что, ушёл, ну правда, у всех бывает,
Нужно только не забываться и забывать.
Говорят, его кто-то видел у бухты, с края
(Герда думает, что убила б за " встретить Кая ") ,
Он был счастлив. И Герде хочется убивать.

Герде хочется петь во всё горло, как раньше пела,
И не хочется плакать - ну здравствуйте, надоело.
И Разбойница улыбается ей. . . Опять.
Завтра Герда проснётся утром в чужой постели
И подумает, что, наверное, в самом деле,
Тех, кому не нужны мы,
Пора бы и отпускать.

— Дарёна alter-sweet-ego Хэйл