Хочешь, я расскажу тебе, что с ней сделает эта боль,
что случится, когда весь мир разведет мосты…

/Почему, уходя, ни один не унес с собой вдвое больше тупой, раздирающей пустоты?/

… Поначалу она нырнет, не касаясь дна, в самый бурный поток и отчаянный, сладкий плен. Она будет, как кошка, сидеть у твоих колен, пока ты не решишь: она больше тебе не нужна.
И, когда ты столкнешь ее в воду с бетонных стен, ей останется только плакать и вспоминать, как смотрела в тебя из бескрайних своих глубин, как глаза оттенялись от глади синее синего. Как безумная нежность делала вас бессильными и пьянила, как крепкий виски и гренадин.

/Почему ни один … черт возьми (!) почему ни один…даже сердцем не дрогнет от девичьего – «спаси меня»… /

…Если скажешь, она совьется в тугую нить, лишь бы только сберечь твою жизнь от пустых тревог. Лишь бы только был рядом ее неприступный бог. Лишь бы только дал шанса и силы его любить.
И, когда ты оставишь ее у обочин своих дорог, ей останется только плакать и хоронить то, что пахнет теперь талым летом, сухой травой. То, что выжгло, но не смогло ее отогреть. И осталось в ладонях тепло, негасимо тлеть или пахнуть осенним дымом и мостовой.

/Почему ни один, уходя, не унес с собой этот пепел обид и потерь. Ну хотя бы треть…/

Посиди и послушай теперь. /И господь с тобой!/ Эта девочка все до капли тебе простила.

/Почему ни один, уходя, не оставил силы, чтобы справится ей ну хотя бы с самой собой…/
___

Хочешь, я расскажу тебе, что с ней сделает эта боль,
чтоб ты понял /кретин!/ как безумно она любила.

- Юлия Юровских.