Самые ранимые люди - это каменные глыбы. Привыкшие всю жизнь противостоять миру. Отбивать удары толп вооруженных всадников с топорами и пиздюлями. И быть против всех. Если бы у Отелло было все зашибись, он не душил бы жену. А в худшем случае нажрался, поскандалил, занялся бы с нкй бурным сексом. И еще утром извинялся бы за недоверие. Человек может так жить довольно долго. Но ему удается быть каменной глыбой, плюющую на подлую мелочь вокруг, ровно до тех пор, пока он вдруг не позволит себе решить, что вот эта конкретная Дездемона - она от них, от червей, отдельно. Она еще поддается воспитанию. Тогда он воспаряет к небесам, ходит такой с прямой в кои-то веки спиной. Думает "Ну теперь-то я вообще нахуй горы сверну!". Эти то точно не предадут, не кинут, не продадут за копейку. И ровно с этого момента где-то в подсознании начинает звучать противный голосок. Как из того анекдота про бабку и шпиона "Милок, да ты ж негр!". Черножопый негритос, а туда же. Ну какие у тебя ученики, какие Дездемоны? А он плачет и говорит голоску: "Папа, а может не надо так? Может достаточно просто солдат с копьями и вон того блондина с моим платком?". А голосок ему "Надо, Федя, надо". В общем-то, положение незавидное для всех участников процесса. Пока она выбирает удачный момент и теряет платок, дело делается само собой. И объяснить потом не сможет, что она самый верный человек на свете, (но платок в химчистке, и все исключительно из расчета, а не великодушия) - уже точно не получится. Голосок в голове сделал свое дело. Все. Пиздец. Поезд ушел. Нож в спине. На ноже отпечатки любимого ученика. Думаю, если бы Отелло ее не душил, она бы сама через год такой жизни повесилась. Хреново осознавать (полагать), что тебя предали. Хреново вдвойне осознавать (точно знать), что тебя считают предателем. Совершенно безосновательно, но абсолютно объяснимо. Морали нет. Хреново и все.