когда я остался один - метался по всей квартире.
четырежды ставил чайник. четырежды забывал.
метался потом по кухне, мишенью в забытом тире.
под вечер звонил начальник. хотел закатить скандал.

по городу вечерело. по ящику возмущались.
стреляли по чьим-то детям, по северным городам.
я вспомнил - не повидались. и даже не попрощались.
она говорила "едем", и бегала к поездам.

потом в новостях молчали.
молчали, молчали, молчали.
а после заговорили. уныло, как патефон.
нарыли видеозапись, и долго о ней кричали,
и долго ее крутили.
заснято на телефон, как поезд уходит с рельсов,
сгибается, подлетает,
скрипит на вагонных стыках, ломается на ходу.
ее девятнадцатый номер несильно совсем мотает, -
и сбрасывает, сметает в горящую пустоту…

не надо кричать от боли, когда от нее уходишь.
не надо стонать и плакать, - "она навсегда с другим".
быть может, что против воли уже навсегда запомнишь
не горечь от расставанья,

а только огонь.
и дым.