Я не мог выносить этого шныряющего, суетящегося, вечно озабоченного, угрюмого и встревоженного народа, который сновал около меня по тротуарам. К чему их вечная печаль, вечная их тревога и суета; вечная, угрюмая злость их (потому что они злы, злы, злы) ? Кто виноват, что они несчастны и не умеют жить, имея впереди по шестьдесят лет жизни? Достоевский