Он выходит на сцену.
Он в прекрасном концертном фраке.
Он взмахивает тонкими изящными кистями и садится за рояль.
Он - еврей.
Он - пианист.
Он - Владислав Шпильман.
И сейчас он медленно-медленно начинает играть,
постепенно ускоряясь,
а вы смотрите и видите, как с него, словно шелуха,
слетает слой за слоем одежда, кожа, мышцы, кости…
Вы видите, как он рассыпается в прах,
не переставая играть ни на миг,
и видите, как из праха,
из пепла он возрождается - кости, мышцы, кожа, прекрасный концертный фрак.
Вы думаете, вам показалось?
Нет, так и было.
Он умер.
Он выжил.
Он играл.