"было семнадцать. тогда я боялась – очень. больше всего – смотреть в глаза напрямую. ну и отдельно, конечно, в глаза мужчинам. мир был апрелев, рассветен, еще непрочен, я выходила, шею тянула смешную, он отдавался стрекотом стрекозиным. было семнадцать – и я не писала первой, очень боялась нечаянно прикоснуться, джинсы в заклепках считала своей бронею. было семнадцать. сказки, стихи и нервы. много гаданий на картах, гуще и блюдцах. кто была та, что себя почитала мною? было за двадцать, и я всерьез полагала, будто бояться я совсем разучилась, пробовала на прочность свою реальность. а по ночам валилась в постель устало, жаркое лето на языке горчило, что мне еще, ну что тогда оставалось? было за двадцать, и я боялась сближаться. шила сама, сама забивала гвозди. кроме кота – боялась любить кого-то. как-то меня и поймало, швырнуло прижаться. странной чужой заботой, визитами в гости, теплым случайным взглядом вполоборота. нынче не страшно. совсем ничего не страшно. даже любить впустую и без ответа, даже упасть, превратившись в острый осколок. я – лишь стрела, запущенная над пашней, все, что дано, - кусочек неба и света. дальше – конец, единый для всех и скорый. перед лицом его каждый из нас безоружен, делай, что должно, лови ладонями годы и уходи, не прощаясь, зато прощая. вот потому мне больше никто не нужен, вот потому-то дарована мне свобода, страшная, невыносимая и большая." © Лемерт /Анна Долгарева/