уставившись взглядом в очередной чужой потолок,
чьей-то квартиры, задымленной и проспиртованной,
я лежала, пытаясь придумать разумный предлог,
позвонить тебе снова.

мне хотелось расплакаться в трубку и взахлеб рассказать,
о том, как тошнит ужасно от водки с колой,
о том, как мерзко их всех обнимать/целовать,
этих мальчиков бестолковых.

о том, как вроде бы нежные их прикосновения причиняют боль, словно раскаленным железом кожу прижгли, клеймо поставили, о том, как я-никакая, пьяная в ноль,
прогоняла твой образ, всплывающий перед глазами.

о том, как кто-то пытался взять меня за руку,
а я сжимала кулак, так, что ногти впивались в ладонь,
о том, как бредилось по твоему такому родному запаху,
который я от тебя приносила к себе домой.

о том, как твой номер, удалённый из списка контактов,
въелся в память, живёт там и точит меня изнутри,
о том, как отвергнув десятки видимых фактов,
я ждала твой звонок. ждала. всему вопреки.

мне хотелось тебе рассказать о мокрых подушках,
на которых (уже с рассветом) приходится засыпать,
и о том, как у нескольких самых лучших подружек,
не осталось, наверное, сил-меня утешать.

мне хотелось поведать о том, как совсем не живется,
без твоих красивых, но редких улыбок, без волчьих взглядов, и о том, как теперь не шутится/не смеется,
потому что ты. потому что не рядом.

в общем, столько во мне скопилось-всего и не перечесть,
и не вытравить из себя алкогольно-табачным ядом.
я бы все рассказала. всю правду-как она есть.
только это тебе, увы, не надо.