только, слышишь, пожалуйста, не оставляй следов…
эти раны и так помнят слишком много молитв.

ты был тем, кто /как мне казалось/ во мне утолит эту жажду до сотен исписанных мной листов. ты был тем, кто /как мне казалось/ судьбою даден. только эта данность – тяжестью в двести тонн. а у вас бывало: вот ты уезжаешь из города на день, а возвращаешься в полуразрушенный бастион?…где все памятные места становились тебе чужими. где никак не выходит заново все сверстать. между той, кто я есть и кем мне хотелось стать, неизменно врезалось / врастало твое имя. я теряла сноровку и хватку, броню и жало и бежала к тебе, позабыв, как еще вчера изнуряющее и мучительно заживала в прошлый раз тобою завещанная дыра. как я прикрывала шрамы распущенными волосами. как менялись мы ранами, как ребятня игрушками. это же мы /господи!/ это же мы сами завещали друг другу город полуразрушенным. это же мы сами мним из себя величество, забывая напрочь, где у тебя исток. и на целую жизнь в нас отключено электричество, и из сердца попеременно уходит ток. и мы стали так неуклюже-сосредоточенны. непонятно, кто свой в этом логове, кто чужой. так откуда пришли все те, кто нас обесточили, и не лучше ли было тянуть этот груз одной?…
___________

хотя знаешь,
пока эти раны саднили и кровоточили,
я хоть мало-мальски
себя
ощущала
живой.