откуда мне знать что любовь, отданная пошлому имени,
врастает в горло колкими пальцами , оставляя след на шее,
и падает, разбивается, собирается снова больным истерией,
детка, малыш, солнце, господи, как-нибудь уже назови меня;

а я кромсаю стишки-строчки, жгу луну, ставлю кляксы на небе,
мне нравится думать, что ты счастлив даже без моего присутствия,
закрывать глаза и пытаться заснуть, не засыпать, взрывать планеты -
крошка, нас разделяют не километры и не боль, а что-то похлеще;

ну откуда, скажи, ну откуда мне знать что ночь гораздо важнее дня, когда ты уходишь все меняется быстро и криво, иногда наоборот переворачивается. и кто бы кого бы на что-то из нас не менял, радость моя, это последний и слишком большой для нас поворот,
мы не входим в него, мы разбиваемся по ярким и темным цветам,
нас раздевает очередной вечер, черные цифры, отпечатанные внутри -
и книги не рвутся, а бьются так, что дрожит голос, которому веришь даже если там слова произносят какую-нибудь очередную ложь. терпи, питер-москва-ты-и-я, терпи;

но на самом деле нет разделенья границ между неопределенными городами,
пять минут пешком не пройти - разносит по кочкам каждый новый камень,
по почкам бьет с такой силой, что падаешь и крутишься на асфальте -
я же просила: "не отпускай" - и ты обещал, обещал, обещал; помнишь в марте, осенью, зимой - плевать когда это было. надо начинать переставать любить все, что остыло, и отвечать, в конце концов, на звонки - не пиши мне, детка, пожалуйста, напиши.