Он начал свою новую жизнь, стоя в холодной тьме, дыша спёртым,
нечистым воздухом.

Металл заскрежетал о металл, пол внезапно дрогнул под ногами.
Он упал навзничь, и, упираясь руками и ногами, передвинулся спиной
вперёд. Здесь царил холод, но несмотря на это его лоб покрылся бисеринами
пота. Спина ударилась о твёрдую металлическую стену. Он проскользнул вдоль
неё и затих в углу. Сжавшись в плотный комок, он надеялся только на одно:
что скоро его глаза привыкнут к темноте.

Ещё один рывок — кабина дёрнулась вверх, как старая клеть в шахте.

Надтреснутый лязг блоков и цепей, похожий на тот, что раздавался на
старинных заводах, наполнял тёмное внутреннее пространство подъёмника,
ударялся о стенки и отражался от них с пронзительным тонким визгом.
Ползя вверх, кабина раскачивалась из стороны в сторону. Желудок сжался,
от запаха разогретого машинного масла юношу едва не стошнило. Хотелось
плакать, но слёз не было. Оставалось только сидеть здесь, в темноте и
одиночестве, и ждать.

« Меня зовут Томас»

Это было всё, что он помнил о своей предыдущей жизни…

…Кабина, покачиваясь, продолжала подниматься. Томаса уже не раздражал
непрекращающийся лязг цепей, тянущих клеть вверх. Время тянулось
медленно, минуты растягивались в часы, хотя откуда ему было знать —
каждая секунда казалась вечностью. Нет. Он же не тупица какой-нибудь.
Доверяя своей интуиции, он понимал, что подъём продолжался всего около
получаса.

Вот странно: он чувствовал, как его страхи рассеиваются, словно стая комаров
при порыве ветра, и уступают место острому любопытству. Ему хотелось
узнать, где он и что происходит.

Подъём внезапно прекратился, кабина резко, со скрежетом, остановилась.
Неожиданный толчок бросил Томаса из одного угла в другой.
Поднявшись на ноги, он сообразил, что кабина раскачивается всё меньше и
меньше. Вскоре она совсем замерла. Всё затихло.

Прошла минута. Две. Он бросал
лихорадочные взгляды по сторонам, но его окружала непроглядная тьма.
Пощупал стены вокруг себя в поисках выхода. Нигде ничего, только холодный
металл. Он застонал от досады, эхо усилило звук в гулком воздухе, сделав
его похожим на предсмертный стон умирающего. Но вскоре всё снова стихло.
Он закричал, зовя на помощь, и забарабанил кулаками в стенки кабины.

Ничего.

Томас попятился обратно в угол, обхватил себя руками и задрожал —
страх вернулся. Сердце колотилось с такой скоростью, словно стремилось
пробить грудную клетку.
— Эй, кто-нибудь!.. Помогите! — закричал он. Каждое слово,
казалось, раздирало глотку в кровь.

Над головой раздался грохот. Он глянул вверх и судорожно втянул в себя
воздух. Потолок разрезала прямая полоса света. Она постепенно расширялась.
Затем послышался скрежещущий звук раздвигаемых дверей.
Створки разъехались под чьим-то нажимом. После долгого пребывания
в темноте свет пронзил его глаза острой болью, и он отвернулся, прикрыв
лицо рукой.

"Бегущий в лабиринте "
Джеймс Дашнер