"Спустя половину пути перехода из черного цвета в белый я оглядываюсь назад в попытках не только узнать себя, но и зачерпнуть оттуда ладонями холодную воду вдохновения. Забрать в сейчас увесистый кусок того, что уже не пригодится любимым мною людям того времени, но даже и мне самому. Когда я раскачивался на волнах уравновешенных до безумия моментов неосознаваемого по неопытности счастья, внутри под мягкой тканью солнечного и жгучего сплетения – как у какой-нибудь девочки даже – порхали бабочки. Кто же перенес их туда – твоих бабочек?

Это было так долго
Это было так долго
Это было так долго

Я был так долго там, что прямо сейчас готов – проклятый декадент – отсчитывать часы до последнего своего часа. О! Этот взгляд назад – полное погружение! Не одной ногой ступил на порог, но взгромоздился весь и не собираюсь перепрыгивать на этот берег.

А ты – мой тленный радужный сквозной высокий статный страстный собирательный образ – выкроенная или вырезанная из всех старых журналов девочка, хранящая в волосах морской прибой и жгуче-приторные стихи современной поэтессы. Как я тогда любил мурлыкать тебе, пробиваясь сквозь них, подобную жгуче-приторную смесь наподобие босановы-инди-глэма! И еще что-то, чудившееся в этих вечно пьяных молодостью песнях.

Это было так долго
Это было так долго

Как писать о том, что элегантно-картинно-клипово куришь, ни разу не курив. Как писать о бездне чувства, ни разу не утонув в нем с головой. Вру. Тут я вру, конечно. Иначе откуда бы я знал про бабочек, верно? И – да – это вновь моя поза - безгрешная позерская поза. Все то же инди-босаново-глэмовое нутро, вспоров которое несколько раз кряду, ты, черт тебя дери, пробралась к моей сути.

О! Как я безутешно молился на твои винтажные фото! Как перебирала ты меня по кусочкам, профессионально говоря обо мне и только лишь обо мне. Смотря с каждого такого фото внутрь моих истертых зрачков – а через них прямо в липкие жаркие утробные низменные внутренности - становилась навсегда номером 1 под пылью на мгновение уснувших лет. Как порывался взвить в едва успокоившемся хороводе твоих листьев-дней ураган страстей, просто написав «Привет…» после примирительно предложенного самим же моратория на связь любым способом. Знала бы ты сейчас, насколько это чертовски притягательное и манящее желание.

Это было так долго?
Я бы остался там навсегда, сократив переход в белый до точки невозврата."