Первое. После победы Майдана процесс нацбилдинга в Украине вступает в решающую фазу. Впереди – в той или иной форме – «вхождение в Европу», окончательный уход из орбиты «русского мира» и украинизация русских Юго-Востока.
Второе. Победа Майдана в очередной раз выявила антинациональную, антирусскую сущность внешней и внутренней политики правящего режима РФ. Именно в силу своей фундаментальной антинациональности курс последнего на украинском направлении оказался столь бездарным и закончился столь сокрушительным провалом. Таможенный союз без Украины теряет для России ценность, исконные русские территории, щедро политые русской кровью, и миллионы русских людей на ближайшую перспективу для нас потеряны.
Третье. Русские Юго-Востока (пока) не в состоянии предложить какую-либо серьёзную альтернативу западенскому национализму и будут вынуждены приспосабливаться к тому, что им продиктует Киев.
Четвёртое, непосредственно касающееся русских националистов. Мы явно недооценили потенциал украинского национализма. Слабость и провинциальность культурного базиса «украинства» («сало, Шевченко, Бандера» ;), который среди русских националистов (прежде всего, консервативного толка) принято презрительно третировать, не помешал его впечатляющим политическим успехам. Между тем базис высокой, мирового уровня, русской культуры («Достоевский, Чайковский, Менделеев» ;) нимало не способствует триумфам русских националистов, которые как были, так и остаются политическими маргиналами в РФ. «Сельский национализм» (в терминологии Олега Неменского) западенцев, основанный на простой этнической солидарности, оказался эффективен в условиях государственного кризиса, когда нарушилась стабильная работа структур «городской» цивилизации.
Понятно, что русский национализм в РФ давят и изводят на государственном уровне, а украинский на Украине – поощряют и пестуют. Но нельзя не видеть, что социальная основа для этого пестования в украинском случае была более благоприятна – Запад попал в советскую молотилку на двадцать лет с лишним лет (и каких лет!) позднее, чем Юго-Восток, и сохранил навыки самоорганизации и традиции сопротивления коммунистическому режиму.
Наконец, самое тревожное. Русские в РФ в большинстве своём – это те же восточные украинцы (даже в ещё более утрированном виде) – советские люди, госслужащие, лишённые способности даже к простой бытовой (не говоря уже о политической) самодеятельности. В отличие от Украины у них нет своего «Запада». Поэтому процесс национального возрождения русских схож с процессом вытаскивания человеком самого себя из болота. Для того, чтобы русский национализм победил, нужна сначала смена правящего режима, но это практически невозможно при том уровне политической пассивности, на котором находятся современные русские. (И эта пассивность актуальна не только для националистов, а едва ли не в большей степени и для левых и либералов). Пока что перед нами замкнутый круг.
Перед глазами рисуется мрачная антиутопия. Всё увеличивающееся мусульманское население РФ объединяется общим проектом создания исламского государства на её территории. «Западом» данного проекта становится Чечня, чей потенциал в этом смысле будет покруче западенского. В таких условиях, не покажется ли жителям русских областей, пограничных с Украиной (на которые, кстати, некоторые украинские националисты уже предъявляют претензии) украинизация куда меньшим злом, чем чеченизация?