мой друг, ты молчишь,
а я и не знаю, что тебе сказать.
ты деревянным идолом,
каменным львом,
искусителем-змеем для Евы
смотришь в мои глаза.
стрелка часов движется влево.
мелькают дни, годы, века.
реки меняют течение,
я становлюсь ребёнком и
снова люблю качели.
истоки сливаются с устьем.
оглядываюсь вокруг.
тебя уже нет. пусто.
ни одного крика из уст.
я ищу тебя в своих глазах.
без устали.
в стёклах окна отражается люстра.
я просыпаюсь.
так начинается. утро.

мой друг, ты читаешь
на завтрак мне сутры,
поёшь мантры,
держишь небо
над моей головою атлантом,
разогреваешь суп,
а я и не знаю, что тебе сказать.
молчу, словно труп.
ты каменным идолом,
медным львом,
искусителем-змеем для Евы
смотришь в мои глаза.
стрелка часов движется влево.
мелькают дни, годы, века.
я становлюсь деревом.
солнце лижет мне крону,
я бросаю вниз листья синхронно
и одинокую тень.
я засыпаю.
так начинается. день.

мой друг, ты пишешь мне письма.
за окном шуршат шинами
проезжающие машины мимо.
исходит испариной
раскалённый улицы лоб.
я – твой инок, ты – мой бог.
я читаю письма и
не знаю, что тебе сказать.
ты смотришь в мои глаза
пластмассовым идолом,
механическим львом,
искусителем-змеем для Евы.
стрелка часов
продолжает движение влево.
мелькают дни, годы, века.
я наливаю в стакан молока.
но тебе пора в путь,
ты оставляешь на столе
сок из корней цикут
и гасишь свечи.
за окном уже вечер.

ты включаешь люстру.
и обещаешь вернуться.
утром.