С тех пор как ты ушла от меня, я начал представлять тебя мёртвой. В прямом смысле. Ну, например, что в момент, когда я ем смородиновое варенье с творогом и зелёным чаем, тебя сбивает пьяный грузовик. Или, когда я пью чай по утрам, твоё бледное голое тело уже остывает в шероховатой петле. Вариаций масса. Мне проще думать, что ты давно сдохла и содержимое твоей черепной коробки точат земляные черви, чем каждый раз представлять старика Козлодоева, отвалившегося на бок, стирающего капли прогоркшего семени простыней, которая ещё не успела остыть от наших безумных игрищ. Увы, я зарыл свой материальный стимул вместе с твоими куклами-вуду, сменил замки на ничем не примечательном почтовом ящике Прощения. Поэтому ты ушла. Поэтому ты умираешь в моём сознании каждый день. С каждой новой фрикцией, от которой змеёй извивается очередная шлюха, с каждым криком подбитой дикой утки, с каждой минутой очередного откровения, на потолках вырисовывается твоя небесная ухмылка. Carpe diem, милая. Теперь ты вынуждена умирать в моём сознании каждый день.
Надеюсь, ты не врала тогда.
И я тебя тоже.
И я тебя тоже.