ты, долго плевав на все своды правил, уверенный – всё тебе по плечу, решишь вдруг, что смог приручить, направил, увидел в глазах её призрак чувств.

она нарисует подводкой стрелки и холодно скажет: «ну, мне пора», - и каждое слово её подделкой звучит (кроме тех, что из-под пера выходят на волю густым потоком). претензии ей – что с гуся вода. она никогда не была жестокой – иначе исчезла бы без следа.

ты ищешь к ней вновь обходные тропы - она недвусмысленно, без затей, рисует по воздуху знаки стопа узорами красных своих когтей.

ты хочешь её покормить с ладошки, но слишком уж жалок, убог и слаб, чтоб вдруг захотелось такой вот кошке устроить приют для уставших лап в твоей богадельне. она удушит в объятьях, целуя твой каждый шрам, потом изметелит молчаньем душу (ты веришь, что в этом – особый шарм).

она соберётся, расправит плечи, уедет. куда? ну… в пределах МКАД, вернётся к тебе (повезёт – под вечер) и будет словами писать закат.

и так ежедневно… а может, хватит? - она же с любым точно так горяча. и высказать всё, что придется кстати, и, может быть, связь разрубить сплеча? но ты не протянешь ни дня в разлуке, и, сколько ни бейся, и ни злословь –
ты знаешь –
однажды у каждой суки был тот, кто убил в ней её любовь.