закрывая дверь в подсобку, выслушивая насущные проблемы Геннадия, Молотков вместе с Титовым придумывали новые названия наших сендвичей. Сендвич с индейкой пукколой… Госпожа Кузяшина-Бурцева допивала свой клубничный мохито, а я смотрел вверх. Словно из пустоты на нас медленно падали белые снежинки, освещаемые искуственным, терпко-желтым светом городских фонарей. Наступила зима.