Солнце роняет лучи на плитку, время летит назад, я открываю ногой калитку и выбегаю в сад.Бабушка будет опять ругаться, - это, конечно, зря - мне через месяц уже двенадцать, пятого сентября.Старую песню птенцы заводят, воздух согрет и свеж.Незамедлительно здесь проходит в сердце любой мятеж.Здесь ни один аромат не лишний - мирная благодать.Я забираюсь на ветку вишни и начинаю ждать.Где-то проходит минут пятнадцать, может быть даже час, лишь бы усталости не поддаться и не уйти сейчас!Вот тяжело затряслась калитка, начали лаять псы - это пришел, наконец, Никитка, он же соседский сын.В этом году он поедет в город и перейдет в восьмой, носит Никитка высокий ворот с серенькой бахромой, любить читать он про океаны и про девятый вал, будет, наверное, капитаном, (это он сам сказал). Я от него научилась в речке раков и рыб ловить, делать из воска смешные свечки и по собачьи плыть.Я научилась на двухколесном ездить совсем без рук.Речь не идет ни о чем серьезном, просто Никитка - друг.
Пальцем вожу по окну трамвая.Снова не ловит сеть.Тесты, экзамены, курсовая - только бы все успеть.Память - обрывки от фотопленок. кружится голова, я ведь давно уже не ребенок - осенью двадцать два.Что же со мною, дурехой, стало? Время летит вперед.Бабушка снова ворчит устало: "девочка, слезы - лед".Дома на полке - кусочек рая - новый букет цветов - это подарок Никитки с края, где его порт Азов.Нынче Никитка в порту на службе, надо же, все сбылось, только вот в нашей нелепой дружбе, видимо, не срослось.Он присылает цветы и сласти, мол, говорит, люблю, а для меня вот такие страсти будто равны нулю.Он и умен, и хорош собою, словом, прекрасный принц:взгляд так и манит голубизною из-под его ресниц.Безукоризненный, скажем прямо, вышел бы он супруг, но повторяю опять упрямо: "это ведь просто друг".Так и живу, недоумевая, в призрачной пелене. Пальцем вожу по окну трамвая. Счастлива? Да, вполне.
Кто бы подумал, что счастье рухнет тысячи дней спустя?Муж одиноко сидит на кухне, пуговку теребя.Мы с ним женаты уже лет двадцать, ужин варю для нас.Честно пытаясь не разрыдаться, соли кладу на глаз.Дача, уборка, семья, карьера - самый обычный быт, а за душой ни любви, ни веры, даже и не болит.Воздух пропитан моей простудой, дымом от сигарет, бабушка больше ругать не будет - бабушки больше нет.Жизнь состоит из одной печали, все повернуть бы вспять, мне именины вчера справляли, стукнуло сорок пять.Было шампанское по стандарту, крики, толпа гостей, пили, смеялись, играли в карты, ждали благих вестей.Писем из детства приходит много, детство - счастливый срок - розовощеко и тонконого щурится между строк.Но от Никитки не видно писем - есть у него семья, самоуверен и независим, взрослые сыновья.Я почему-то скучаю даже и иногда во снах вижу сорочку из трикотажа с воротом нараспах. Вижу неистовый вечер летний, речку и треск костра, мальчик пятнадцати-с-чем-то-летний смотрит в мои глаза. Но от таких сновидений нежных будит меня сынок - край одеяла чуть-чуть небрежно сбросил с ребячих ног.
Что-то во сне он опять бормочет, плачу от чувств избытка.Просто люблю его больше прочих.Кстати, зовут Никитка.
Вербицкая Евгения