Бессонница сыплет молотым перцем мне в глаза, не давая уснуть и умолкнуть. Расплывчато вижу, как в доме напротив с каждым часом все меньше остается зажженных окон. Солнце приходит на замену луне со своим длинным темным шлейфом с маленькими огоньками. Мне не укрыться от этого: ты хочешь заговорить, но лишь сжимаешь пальцы в кулак и потягиваешься.

—Прости..

За что ты просишь прощения? За ночь или за не дотянувшееся до конца утро?

—Ты знаешь о чем я, - прищуриваешься, удавливая меня в своей улыбкой.

Я закутываюсь еще глубже в одеяло: только не солнце, только не здесь и не сейчас. Облизываю свои пересохшие губы и чувствую вкус прошлого, передавившего мне горло до последних вздохов, до последней мольбы, до конца разговора.

—Все должно быть взаимно, но ты меня не любишь..

Человек-гора, человек-скупость, человек-маятник, человек-клоун, часы, животное, скульптор, изменник, вор: ты есть тут в каждом, ты есть везде, но с разных позиций. Прошел месяц, а я смотрю на тебя, как на гору, которую мне не преодолеть даже при большом желании. Я так сильно тосковала все это время, прожитой в разлуке, но сейчас мне совершенно нечего сказать. Встреча представляется всегда абсолютно другой.

Потом время пролетает незаметно.

Времени не существует, и не существовало вовсе.

Песочные часы разбились, и ветер разнес остатки крупиц по дорогам, тротуарам и воздуху, по-осеннему напряженному и раздражительному. Оно плюется в нас своим жгучим дождем. А может, это значило, что время вышло.

Я стою там, где не должна.

Я делаю вид, который не должна.

Я стою там, где ничего нет.

И нет меня.