Моцарт никогда не жил в моем окне, выходящем на некую стройку. Оно на чердаке. Мое окно. Отражается в половине дома напротив. Этот дом уже построили, пока я на него смотрел, и теперь я в нем отражаюсь. А позади него строятся какие-то другие дома, почти каждый день строятся, и я смотрю почти каждый день, как они строятся. Хоть и вряд ли я смогу в них отражаться. Ну, разве что когда-нибудь. А Моцарт в моем окне и вправду никогда не жил. В это трудно поверить, но это правда. Тринадцать квартир поменял, а вот с моей не вышло. Даже не знаю, в чем здесь дело. Может быть в чердаке. Как говорится, высоко мое оконце, не достанешь перстеньком, я проснусь, увижу солнце, ну а потом. Потом кто-нибудь обязательно проснется с моим лицом, и точно также подумает, что Моцарт в его окне никогда не жил. Скажем прямо, Моцарт и не смог бы, по большому счету, жить в моем окне. Во-первых, в нем сейчас живу я. Я живу слишком долго, чтобы Моцарт смог бы со мной ужиться. Мне бы пришлось постоянно оглядываться, чтобы он смог меня заметить. А оглядываться я, прямо скажем, не очень люблю, бывает оглянешься а там…Вобщем, не смог бы я с ним ужиться, уж поверьте. Никто не жил в моем окне, ни Моцарт, никто, только я. А до меня тоже я жил. А Моцарт жил в своих тринадцати квартирах, и пускай продолжает в них жить, ведь кому-то из нас это нужно. Скорее всего ему, ну или разве что кому-нибудь из тех, кто живет в тех домах, что сейчас строятся. Как только дом начинают строить, в нем сразу же появляется жилец, не успели и планировку сделать, еще и фундамент не заложили, а он уже там. Тот, кому это может быть нужно. Я и сам таким был. А вот Моцарт мог и не быть. Но то, что он никогда не жил в моем окне, это уж точно. Уверяю вас.