Лежанье у Ильи Ильича не было ни необходимостью, ни случайностью, ни наслаждением: это было его нормальным состоянием .

Обломов: В их рассказе слышны не "невидимые слезы", а один только видимый грубый смех, злость…
Пенкин: Что ж еще нужно? И прекрасно, вы сами высказались: это кипучая злость - желчное гонение на порок, смех презрения над павшим человеком… тут все!
Обломов: Нет, не все! Изобрази вора, падшую женщину, надутого глупца, да и человека-то не забудь. Где же человечность-то? Вы одной головой хотите писать! Вы думаете, что для мысли не надо сердца? Нет, она оплодотворяется любовью. Протяните руку падшему человеку, чтобы поднять его, или горько плачьте над ним, если он гибнет, а не глумитесь. Любите его, помните в нем самого себя и обращайтесь с ним, как с собой.
Изображают они вора, падшую женщину, а человека-то забывают или не умеют изобразить. Какое же тут искусство, какие поэтические краски нашли вы? Обличайте разврат, грязь, только, пожалуйста, без претензии на поэзию.

Отношение Обломова И.И. к школе и к домашним заданиям:
Все это считал он за наказание, ниспосланное небом за наши грехи.

Когда же жить? Когда же, наконец, пускать в оборот этот капитал знаний, из которых большая часть еще ни на что не понадобится в жизни? Политическая экономия, например, алгебра, геометрия - что я стану с ними делать в Обломовке?