больше всего я ненавижу в себе эту тепличность, подпольность, а ненавижу именно потому, что понимаю, что внутренне они мне не свойственны, но то, что противоположно им, тоже несвойственно. мне хочется гулять по ночным улицам, сесть в метро и поехать на любую произвольную станцию, выйти на ней и просто бродить по москве, поехать к кому-нибудь на квартиру и там вести бредовые полуфилософские дискуссии, делиться с кем-нибудь идеями, вступить в какую-нибудь идиотскую студенческую организацию, слушать невменяемые конференции и принимать участие в каких-нибудь пустопорожных прениях, но я знаю, что мне все это очень чуждо. меня приглашали на шаббат в квартиру к какому-то еврею, но мне это показалось странным, и я не поехала, а потом не то что бы жалела, но как-то было обидно, и это при том, что я знаю, что я была бы там очень неприкаянной и очень неловкой. выслушивания одной чудесной дискуссии четырех утонченных барышень на какой-то дикой выставке современного искусства (процитирую часть описания одного произведения (а именно кучи скомканных бумажек): независимость и масштаб взгляда рождается из отношения к действительности как к будущему культурному слою, образованному отходами цивилизации, настоящее из этой перспективы представляется тотальностью мусора, мусор валоризируется в значении культурного следа), состоявшей исключительно из повторения слова 'концепт', мне хватило, чтобы заглушить свое желание принимать участие в каких-либо собраниях и обсуждать с кем-либо свои идеи. тут еще примешивается моя привычка высмеивать, искажать и пародировать на людях именно то, чем я больше всего дорожу и что мне больше всего близко. я никогда не говорю с людьми серьезно, я серьезна только здесь и то не до конца. я не представляю, как всерьез можно ходить с кем-то и философствовать, я очень скрытная именно в этом плане. именно поэтому я последние года два страдаю по нахождению именно какого-то что ли идейного друга, с которым я действительно могла бы лежать три месяца на полу, хоть бы даже и в тишине, и я во многих людях видела что-то близкое, но всегда разочаровывалась. кто-то, кто не смотрел бы на меня как на помешанную, кто-то, в ком не было бы желания ни преобладать надо мной, ни восхищаться мной. слишком много людей, с которыми у меня ничего не было общего, говорили мне, что любят меня за то, что у нас много точек пересечения. я везде чужая, везде не своя, при этом я никогда не была мизантропом, я очень люблю людей, люблю общаться, несмотря на всю свою интроверсию, но в этом общении еще больше одиночества, чем в замкнутности. всего только один человек мог бы все разрешить.