Они опять делают мне больно. Удивительно, как просто им это удается. С улыбкой, даже не прилагая усилий, даже не замечая этого. Очень скоро всех нас течение принесет к водопаду. А пока нас бьет о камни, пока мы не замечаем этого, никто, кроме меня. Я единственная, кто отчаянно цепляется за кочки, за ветки, пытаясь задержать время. Но, честно, есть вещи, которые не остановить никакими отчаянными попытками быть собой. Когда придет время, вода ударит в глаза и придется рухнуть с пятнадцатиметровой высоты. Разница в том, что у них всех есть парашут и лодки, которые уже сейчас с нетерпенем ждут их там. А меня затянет в водоворот. И никто из них не захочит тащить с собой груз в виде пронзительно-глупой и до чертиков верящей во всякие утопии девочки. Именно это не дает мне сейчас быть счастливой до конца. Просто пока я не хочу слышать правду, но осознание того, что рано или поздно она шлепнется протухшей рыбой на мой праздничный стол с любимым французким сыром тупой болью раскаяния и бесчувственности душит меня каждую чертову ночь.
Есть что-то другое. Где-то далеко. Есть то, что всегда рядом со мной, как догма. Как аксиома. Еще есть моё будущее в журналистике и дальнейшие планыю Именно поэтому мне хочется повернуться и закричать. Нет, заорать: "Смотрите, еще осталась крошечная часть меня, которая для меня, наплевать, насколько маленькая, потому что она есть!" Или же что-то в этом роде. Как всегда.
У тех, кто говорит, что, мол, ничто не вечно, я хочу спросить: "Как у вас это получается?" Лично я даже с высоты своего полета понятия не имею, насколько реальны мои шансы на этот самый дивный новый мир.