последний день лета ворвался в осенней гамме,
залив меланхолией стены пустой палаты.
и если б тоска отражалась на кардиограмме,
то сердце мое взорвало бы все аппараты.
ты приходишь.. сидишь, не дыша, у больничной постели,
я смотрю на твои исхудалые тонкие кисти.
мы кричим в тишине.. мы так много с тобой не успели -
провожать теплый август, ловить пожелтевшие листья,
говорить о стихах и сентябрь встречать на крыше
поездов скоростных черт знает каких маршрутов.
мы так много с тобой не успели, слышишь..
будто рвется усталая память с последней минутой.
мы прощаемся. ты остаешься писать о жизни,
по трамвайным путям уходить далеко от дома,
видеть мир в отражениях прошлого лета призмы,
доставать себя из ставшей общей смертельной комы.
безнадежно. и рвутся, как струнами тонкие вены,
оставляя тебя на один с опустевшим раем.
приоткрыто окно, свет струится на белые стены
и с последним рывком сентября безвозвратно тает.
я тебя покидаю, пускай уходя невольно.
я прошу - если больно, то ты, стиснув глотку, борись.
мы с тобой наигрались. и пепельно-алкогольно,
так по-детски во взрослое.. ты начинаешь жизнь.
вспоминай меня изредка. смелой, своей, счастливой.
сохрани меня где-то внутри и оставь на вечность.
если вдруг будешь падать, то вспомни, что в наших жилах
несмотря ни на что пульсирует бесконечность.