Я целовала его лицо и пыталась стереть всё это безобразие.
- Не надо плакать, мой хороший.
Потом я посмотрела в занавешенное шелковыми старыми шторами окно и сказала:
-А когда мне придёт время умереть от тяжёлой депрессии, моё бренное полуистлевшее тело, обдуваемое всеми ветрами, как намагниченное унесётся далеко-далеко, к вечно влажной траве и ядовито-жёлтым цветкам, чёрной земле со следами чужих неизвестных людей и мыслям о тебе