Я постоянно носил свою любовь с собой. Иногда я её аккуратно заворачивал в крафтовую бумагу и прятал глубоко-глубоко во внутренний карман рубашки-куртки-пиджака-пально. Иногда я доставал её и высоко нёс над головой, показывал всем: смотрите, какая она у меня есть, светится, блестит, радует глаз. В другие моменты мне хотелось убрать её подальше, даже не в карман, а просто скрыть – такова уж всегда была моя натура. Порой я предпочитал заворачивать её в подарочную бумагу цвета морской волны, украшал красивой золотой лентой, говорил всем «видите, как новая, какая же она у меня чудесная!». Те не отвечали, те только хмыкали, будто бы знали, что за всей этой красивой обёрткой, за светящимися глазами я прячу выбоины и вмятины, прячу несоответствия мечтам. Так и носил, украшал, показывал, хвастал. И всегда, каждый миг я мог достать её из-за пазухи и гордо улыбаться. Она покрывалась паутиной трещин, она чуть ли не выпадала пару раз из моих карманов, она всё чаще и чаще тускнела, а люди всё реже соглашались на неё смотреть и восхищаться ею. И только в последний момент, когда чуть не произошло непоправимое, я достал её, распаковал, посмотрел ей в глаза. Мне бы хотелось верить, что это не зря, что к неё вернётся блеск и радость. Мне только очень жаль, что я всегда носил её с собой и вообще воспринимал её как то, что можно носить с собой.