А потом всё равно наступила зима.
Он с тех пор её больше не видел ни разу.
Хатха-йогой она успокоила разум.
Он спокойно сошёл с небольшого ума.
Больше не было птиц и открытой воды.
Больше не было тихого шелеста листьев.
Она вся заросла детективами Кристи.
Он запрятал лицо в камуфляж бороды.
Холод мучил осадой четыре стены,
Выбив память лощёно-холёного лета.
Она просто хранила себя, как галета
На армейских складах, ожидая войны.
Он от мыслей о ней обжигался огнём,
И молчать было просто уже невозможно.
Ему что-то всё время кололи подкожно.
Она честно старалась не думать о нём.
Новый день повторял предыдущий точь-в-точь,
Пролетал за окном, не согрет, не раскрашен,
И терялся, как все, в снежно-каменной каше,
И опять бесконечная зимняя ночь.
Он хотел прекратить сам с собой разговор,
Но за мыслью одной появлялась другая.
Отражаясь в стекле, жёлтым светом мигая,
Ей уснуть не давал по ночам светофор.
Он бежал по утрам из кошмарного сна
С неподвижным комком её имени в горле.
И её детективы романа не стёрли…
А потом всё равно наступила весна.
Илья Суворов, 2001 год.