Прежде чем войти, я сколько мог нашумел в кухне, только что не опрокинул плиту, — но они, наверно, и не слышали ничего . Они сидели в разных углах дивана и смотрели друг на друга так, словно лишь сейчас или вот вот должен был прозвучать какой-то вопрос. От первоначальной скованности не осталось и следа. У Дэзи лицо было мокрое от слез, и, когда я вошел, она вскочила и бросилась вытирать его перед зеркалом. Но что меня поразило, так это перемена, происшедшая в Гэтсби. Его лицо в буквальном смысле сияло ; он всем своим существом излучал несвойственный ему блаженный покой, наполняя им мою маленькую гостиную.

— Фрэнсис Скотт Фицджеральд. Великий Гэтсби