В.В. Маяковский "Бродвей"

Асфальт — стекло.

Иду и звеню.

Леса и травинки

— сбриты.

На север с юга

идут авеню,

на запад с востока

— стриты.

А между —

(куда их строитель завез!) —

дома

невозможной длины.

Одни

дома длиною до звезд,

другие

— длиной до луны.

Янки

подошвами шлепать

ленив:

простой

и курьерский лифт.

В 7 часов

человечий прилив,

в 17 часов —

отлив.

Скрежещет механика,

звон и гам,

а люди

немые в звоне.

И лишь замедляют

жевать чуингам,

чтоб бросить:

«Мек моней?»

Мамаша грудь

ребенку дала.

Ребенок,

с каплями из носу,

сосет как будто

не грудь, а доллар —

занят

серьезным

бизнесом.

Работа окончена.

Тело обвей

в сплошной

электрический ветер.

Хочешь под землю

— бери собвей,

на небо

— бери элевейтер.

Вагоны едут и

дымам под рост,

и в пятках

домовьих

трутся,

и вынесут

хвост

на Бруклинский мост,

и спрячут

в норы

под Гудзон.

Тебя ослепило,

ты

осовел.

Но,

как барабанная дробь,

из тьмы

по темени:

«Кофе Максвел

гуд

ту ди ласт дроп».

А лампы

как станут

ночь копать.

ну, я доложу вам

— пламечко!

Налево посмотришь

— мамочка мать!

Направо

— мать моя мамочка!

Есть что поглядеть московской братве.

И за день

в конец не дойдут.

Это Нью-Йорк.

Это Бродвей.

Гау ду ю ду!

Я в восторге

от Нью-Йорка города.

Но

кепчонку

не сдерну с виска.

у советских

собственная гордость:

на буржуев

смотрим свысока.