А ведь когда-то мы с тобой чай пили. Помнишь меня, маленькую девочку с тёмными волосами – они на свету ещё алым отливали? А глаза мои помнишь – зелёные-зелёные, скажи, помнишь ведь, правда, Шляпник? Не можешь не помнить. Не так-то много времени прошло – подумаешь, лет десять. Всего-то ничего – я никогда не отличалась пунктуальностью. Просто интересно – ты правда ждал меня? А потом – пожар. Я сбрендила, Шляпник. Я не могла не сойти с ума. Я уничтожила страну Чудес. Медленно уничтожала, и только когда сюда вернулась, поняла, что же я всё-таки наделала. Это чернота, кровь и крики о помощи – разве шли они в сравнение с той, моей, с чудесной детской страной?.. Я ведь её выдумала. Это была моя страна – не Червонной Королевы, моя, только моя. Я ведь могла творить с ней всё, что хотела. А мы с тобой чай пили, помнишь? Ты постоянно накладывал много-много сахара, Соня-мышь спала, спрятавшись за чайником и думая, что её не видят, а Зайцу-Марту постоянно приходилось покупать новые ручные часы – уж очень он любил жевать этот механизм, намазав его сливовым джемом. А ты смеялся. Кажется, тогда всех этих морщинок просто не было. Тогда ты был таким красивым, Шляпник. Таким по-хорошему сумасшедшим. А потом я снова вернулась. Пытаясь не слушать, начала всё исправлять. Я не могу понять, почему ты помешал мне, Шляпник. Когда я создала новую Белую Королеву – скажи, зачем ты меня остановил? … даже спустя десять лет я вспомнила твои прикосновения. Пусть они и были направлены на то, чтобы меня вырубить. А когда я очнулась, вот тогда-то мне и стало страшно. Меня уже столько пытались убить, что я осмелилась думать, будто бы не боюсь ничего, но… Твоя зеркальная галерея стала жуткой. Твой сумасшедший дом сошёл с ума. Эти дети, безумные и беспомощные – скажи, это твоих рук дело, Шляпник? … я с трудом сдержала слёзы, и, сцепив зубы, решила шагать только вперёд. Я так не хотела тебя убивать, Шляпник. Я бы лучше умерла сама. Правда-правда, Шляпник, было так больно целиться в тебя, так больно падать от отдачи мушкетоном, так больно смотреть, как ты падаешь. Так больно, что я уже почти ничего не чувствовала. Только слова чьи-то некстати вспомнила: «Она уничтожила эту страну, и он действительно сошёл с ума. Он хочет препарировать время, но вместо этого препарирует жителей. Он убьёт всех нас прежде, чем создаст идеальную машину. Она свела его с его съехавшего ума». Я думала, это о Червонной Королеве. Я не сразу поняла, что изначально сломала тебя я. Прости меня, Шляпник. Попытайся понять, ладно? – Ты будешь идти вперёд? – скалится Чеширский мне в лицо. – А куда я денусь? – отзываюсь, пытаясь справиться с комком в горле. Я буду идти, потому что мне некуда возвращаться. Не к кому. А ведь когда-то ты меня ждал, Шляпник. А ведь когда-то мы с тобой чай пили.