Теперь у меня есть своя "тошнота". Ее наличие рождает внутри меня чувство умиротворения вроде того, что можно сравнить с видом котеночка свернутого в клубок, я довольна свои приобретением. Но мысли, которые "кишмя кишат" - одно из любимых выражений Стива Ирвина, героя моего детства- в моей голове не позволяют возникшее умиротворение смаковать, не позволяют окунуться в негу и ощутить сладкую истому. Тревожит меня лишь осознание нереализации собственных творческих потенциалов. Благо, я еще не столь усердно копалась в философских заметках Бердяева. Отсутствие выхода сил созидающих способно ли привести к самоуничижению? Я вновь проецирую себя на 17-18него Сережу. Именно этим он занимался в упомянутом возрасте. Я вновь воспроизвожу в памяти эпизоды из весны первого курса, на лекциях которого, мы вместо того, чтобы записывать анатомо-физиологические особенности моче-половой системы, предавались мечтаниям о совместной поездки в Тибет, доводя картину бунта до абсурда "встаем, снимаем халаты, демонстративно выбрасываем их в мусорницу и уходим". Юность. Сейчас же в ушах лишь "юность" Макулатуры. А я все к тому, что в преддверии возвращения в университет, я понимаю вновь, что мне не хочется заниматься медициной. Мне жаль, до рева жаль, что я ничего не предпринимала для того чтобы оказаться хоть в каких то интеллектуальных кругах. Впрочем я надеялась на Сережу, но разве я могла знать, что в те дни когда мы завели серьезные отношения, он решит оставить свои философские искания и обратится к христианству. Подстава подстав. Мне жаль, что я избрала не столь творческую профессию. Мне жаль что я не развиваю свои литературные способности. Меня тошнит. Как тошнило в 12 лет от осознания, что мне никогда не стать "охотником за крокодилами". Впрочем я немного лукавлю. Я ведь до сих пор верю в то что я волшебник. Спасибо Вадиму Зеланду. И я знаю, что возможно все. И не поздно никогда. Но до весны 2014 я заложник. На этом все и прерывается. А до тех пор я буду тошниться, читать Сартра, Миллера и Достоевского.