Мы не можем сделать исторически точного кино - оно никому не понравится.

Представьте себе сцену, в которой два мужчины эпохи Возрождения сидят в болонском кабаке с проституткой. Когда эту сцену смотрю я, с моим профессиональным знанием периода и места, я замечаю, что горит неправдоподобно много свечей, гораздо больше, чем мог себе позволить такой кабак, плюс за обед заплачено примерно столько, сколько лендлорд зарабатывает за месяц, а на проститутке нет голубой вуали, обязательной для проституток по законам Болоньи того времени. Но если я покажу её двадцати другим историкам, они заметят много других вещей: что такие подсвечники нельзя было сделать при тогдашнем уровне технологии, что рисунок на ткани фламандский, что на окнах не должно быть занавесок, что еда, которую они едят, из правильного времени, но генуэзская, а не болонская, однако повар из Генуи не мог работать в Болонье из-за вражды между городами и т.д. и т.п.

Аудитория будет постоянно отвлекаться деталями вроде чересчур темных для фильма комнат, уродливых дырок вместо зубов, детей, которым в качестве одноразовых игрушек дают певчих птичек со сломанными крыльями или Марии-Антуанетты, облегчающейся на пол Версаля (несмотря на сотни туалетов, одной из примет роскоши Версаля были слуги, регулярно убиравшие человеческие испражнения из коридоров, иногда дважды в день, но никак не реже раза в неделю). Мы не можем сделать исторически точного кино - оно никому не понравится.

В европейском сериале один из Орсини застает свою жену в постели с Джиованни Борджиа - последний спасается в окно. Аудитория ждет, что начнутся крики, слезы, может быть, если сценаристы захотят изобразить плохого человека, муж побьет жену, и она будет ходить до конца эпизода в синяках. Ну, или если они захотят изобразить совсем уж негодяя, он в драке случайно сломает ей шею, и будет смотреть на труп то ли с сожалением, то ли нет. Ничего этого не происходит. Орсини хватает кочергу, проламывает жене череп и спокойно уходит из комнаты, предоставляя слугам убрать труп. В дальнейшем персонажи обсуждают возможные последствия вражды Орсини и Борджиа, но никто не сомневается в том, что муж поступил совершенно правильно. Это исторично: на дворе Возрождение, и люди этой эпохи вели себя именно так - что приводит в шок современную аудиторию.

В первом эпизоде американского сериала идут выборы папы. Кардинал (судя по сценарию, Джулиано делла Ровере) встречает в коридоре Родриго Борджиа и сообщает, что узнал, что Родриго берет взятки. Современная аудитория шокирована (взятки!). Но шокирован и делла Ровере: он сообщает, что будет бороться с Родриго изо всех сил. Это дело принципа: взяточник не должен сидеть на троне святого Петра! После выборов тот же кардинал шокирован, узнав, что у новоиспеченного папы любовница и незаконные дети. Это все, конечно, может шокировать аудиторию в 21 веке, но не в 1492 году - когда любовницы и дети имелись у всех пап на протяжении как минимум столетия. х