Я люблю панк-рок. Я люблю девушек со странными глазами. Я люблю наркотики (но моё тело и мозг не могут позволить мне принимать их). Я люблю страсть. Я люблю то, что хорошо построено. Я люблю наивность. Я люблю и благодарен рабочим-синим воротничкам, существование которых освобождает артистов от необходимости заниматься низкооплачиваемой работой. Я люблю подавлять ненасытность. Я люблю мухлевать, играя в карты. Я люблю разные музыкальные стили. Я люблю высмеивать музыкантов, у которых я обнаруживаю плагиат или оскорбление музыки как искусства, пользуясь раскруткой смущающе жалких версий их работы. Я люблю писать стихи. Я люблю игнорировать других панк-поэтов. Я люблю винил. Я люблю природу и животных. Я люблю плавать. Я люблю общаться со своими друзьями. Я люблю быть один. Я люблю чувствовать себя виноватым в том, что я белый американский мужчина.
Я люблю поспать. Я люблю набивать полный рот семечками и выплёвывать их и так, и сяк, пока я гуляю. Я люблю дразнить маленьких лающих собак в припаркованных автомобилях. Я люблю делать людей счастливыми и превосходящими в их реакции мои ожидания. Я люблю чувствовать предубеждение к людям, которые сами полны предубеждений. Я люблю делать надрезы в животе младенцев, потом трахать эти надрезы, пока ребенок не умрёт.
Я люблю мечтать, что молодёжь всего мира когда-нибудь будет ощущать Солидарность Поколения. Я люблю делать хитрые попытки избежать конфликта. Я люблю иметь твёрдые убеждения, ничем не подкреплённые, помимо моей простой искренности.
Я люблю искренность. Мне не хватает искренности. Это не убеждения. Это не мудрые слова. Это - отрицание. Отрицание моего недостатка образования, моей потери вдохновения, моих судорожных поисков привязанности и моего безразличного унижения многих, кто примерно в одном возрасте со мной. Это даже не стихотворение. Это просто большая груда дерьма вроде меня.
Я люблю жаловаться и не делать ничего, чтобы что-то улучшить. Я люблю обвинять поколение моих родителей в том, что они так приблизились к социальным сдвигам, а потом сдались после нескольких успешных попыток СМИ и Правительства уничтожить это движение при помощи Мэнсонов и прочих представителей хиппи как примеров пропаганды, согласно которым это были всего лишь непатриотические, коммунистические, сатанинские, бесчеловечные болезни. И по очереди те, кто родился во время демографического взрыва, становятся беспардонными, адаптированными лицемерами-яппи, которых когда-либо создавало поколение.
Я люблю спокойно и рационально обсуждать свои взгляды на нравы конформистов, даже если я сам считаю себя до крайности левым.
Я люблю проникать в механику системы, выдавая себя за одного из них, затем медленно начинать деградировать внутри империи.
Я люблю вероломно убивать меньшее и большее из двух зол.
Я люблю обвинять Бога.
Я люблю делать аборт Христа.
Я люблю трахать овец.
Я люблю утешаться, зная, что женщины, как правило, лучше и, естественно, менее жестоки, чем мужчины. Я люблю утешаться, зная, что исключительно за женщинами будущее в рок-н-ролле.
Я люблю утешаться, зная, что афроамериканцы, придумавшие Рок-н-ролл, всё же были недавно вознаграждены и премированы за свои достижения, приспособившись к стандартам белых людей.
Я люблю утешаться, зная, что афроамериканцы снова стали единственной расой, которая принесла новую форму оригинальной музыки этого десятилетия: хип-хоп, рэп.
Цензура – это ИСТИННАЯ американка.
Я встречал много умов, способных хранить и передавать значительные количества информации, однако у них не было ни унции мудрости или понимания страсти.
курт кобейн