Ночь. Улица. Фонарь. Аптека.
Шел наш мальчик до конца.
Шел он на сраженье века.
Мальчик со вкусом леденца.
Хотя я вообще-то знала, что он очень красивый. Темноволосый, а сероватые глаза на солнце казались невыносимо голубыми и даже синими. А зимой у него непременно были румяные щеки. Как лев, только со щечкам, тогда я так сказала, но не совсем про него. Тогда летом шел дождь с утра, что было странно, потому что я привыкла, что с неба вода лилась вечером. Плохо спалось.
Дмитрий.
Так его звали там, откуда я его узнала, но это вроде бы не настоящее имя. "Ты читала у него про метро?" - спросили меня. Я сказала, что не совсем, потому что моя знакомая уже писала что-то с таким названием, а у него как будто все чему-то рады. Но это очень даже здорово. А мне сказали, что моя знакомая его процитировала.
Что случится с ним завтра завтра (завтра) ?
Он, пожалуй, и сам не знал зачем это написал. Просто какой-то набор слов, который у каждого должен с чем-то ассоциироваться. У меня почему-то это был Барт Симпсон в изумрудном пиджаке и очках. Но, повторюсь, я плохо спала.
Кончился дождь, стало тепло и все начало приобретать привычные очертания.
Ты помнишь, когда ты ходила в детский сад ты любила собирать лютики и ромашки с бабушкой? Еще называла иногда колокольчики васильками и думала, что те самые колокольчики это синие ландыши? А бывало ты хотела спрыгнуть с железной лесенки, раскрыв зонтик, как Мэри Поппинс, скажешь ты сейчас и будешь, наверное, в чем-то права. Мы с тобой не помним спрыгнула ты или нет, но вроде бы спрыгнула, а зонтик не сработал так, как мы с тобой хотели. Надо было на колокольчике.
Апчхи.